Воскресенье. 7:02 утра. Медленно выруливаю на парковку перед авторынком, параллельно отмахиваясь от человека в оранжевой жилетке, который с преступным энтузиазмом засовывает в окно квитанцию на оплату “места на прилавке”.
Закрываю дверь, громко пикая сигнализацией в тишине воскресного утра. “А, так ты за покупкой!!”, - бодро выкрикивает мой утренний знакомец, пытаясь отдышаться после 40 метрового кросса за машиной. “Как получится”, - немного насторожено отвечаю я. “А что так рано?”, - уточняет он. “Так надо”, - наставительным тоном сообщаю я и направляюсь к воротам, отрезая все пути для продолжения беседы.
Видимо, я действительно ранний покупатель, а точнее – единственный. Рынок заполнен не больше чем на треть, а большинство продавцов – “погонщики” немецких Мерседесов, БМВ и Фольксвагенов-Б-5. Судя по количеству предлагаемых машин этой модели, в Германии их давно уже не осталось. Подхожу к ближайшей компании профессиональных продавцов с вопросом о том, когда начнётся торговля. “Ближе к девяти”, - отвечает один и тут же предлагает посмотреть Фольксваген в третьем ряду. “Б-5?”, уточняю я, и, получив положительный ответ, гордо удаляюсь.
Рынок заполняется автомобилями ближе к половине девятого. В ожидании приходится довольствоваться созерцанием собаки, неистово чешущей бок о бампер БМВ, и коммерсантов, с неменьшим рвением полирующих свои машины огромными щётками. Этим, а ещё тягой к общению “по трое и больше”, они и отличаются от “настоящих” автовладельцев, которые не успели найти здесь друзей, и поэтому предпочитают спать или задумчиво смотреть в одну точку.
По меньшей мере два месяца, предшествующие поездке на рынок, прошли в размышлениях о перспективном направлении поиска. Вариант приобретения изделия отечественного автопрома был сразу же отметён по ряду обстоятельств, наименее логичным и наиболее существенным из которых стало “хочу иномарку и всё”. Остальное определила цена вопроса: 250 тысяч рублей, накопленных честным журналистским трудом, не позволяли рассчитывать на покупку относительно новой иномарки, исключая представителей класса “хомяк” – Fiat Punto, Daewoo Matiz, Hundai Getz и другие вариации “окушки” с иностранным колоритом.
Результатом бессонных ночей с регулярным посещением тематических форумов и блогов стал выбор пользу японцев, сошедших с конвейера с 1994 по 1999 год. Почему? Во-первых, это оптимальное для меня соотношение цена/возраст, вторая причина – доступные цены на запчасти и ремонт, ну а третья – надёжность.
Первый в ряду - Mitsubishi Galant 1999 года выпуска. Неплохое состояние, товарный вид, новая резина и небольшая вмятина на заднем крыле. “С 2002 в России. Из Москвы пригнал”, - доверительно сообщает владелец. Запускаю руку под крыло… И правда из Москвы: кончики пальцев покрывает приличный слой ржавчины. Дороги, обильно сдобренные реагентом, отрицательно сказываются на состоянии кузова. Ухожу под жалобные крики: “15, 20, нет, 30 скину!”. Интересно, с какой суммы? Ведь цену я так и не узнал…
“Японцы не гниют, хотя следы коррозии можно найти в самых неожиданных местах”, - вспоминая мудрое напутствие опытного товарища, на всякий случай заглядываю под коврики и отгибаю уплотнители у следующих трёх машин, впрочем, безрезультатно.
В середине ряда встречаю Nissan Primera 1997 года. Подходит практически всё, кроме дизельного мотора и пробега в 420 тысяч километров. Дизель – вещь вечная, но если он решит свести счёты с жизнью в ближайшие два года, ремонт может обойтись чуть ли не в половину стоимости машины. Опасная это игра – русская рулетка…
Ещё один Galant, на этот раз состояние вплотную приближено к идеальному. Среди недостатков – лёгкая “праворукость”, хотя, по слухам, власти Владивостока планируют разместить изображение торпедо с правым рулём на гербе города… Цена в 320 тысяч выходит за рамки скромного бюджета, но всё равно заглядываю в салон. Светлая кожа без следов от сигарет и прикольные иероглифы на кнопках магнитолы. После получасовой дискуссии о тонкостях эксплуатации японских автомобилей владелец, студент 4 курса Политеха, в порыве откровения рассказывает, что машину купили на аукционе и пригнали год назад всего лишь за 250 тысяч. “А может и мне заказать?”, - робко интересуюсь я. “Тебе дороже”, - отрезает парень.
Размышляя, прохожу мимо и рассеянно осматриваю следующие пять машин. На шестой подключаю мысль и возвращаюсь назад, чтобы ещё раз посмотреть на маленький SUV. Им оказывается Suzuki Sideckick он же Vitara, 1994 года рождения. С первого взгляда не мой формат (хотя, я таких никогда не видел), но форма интересная. Краем уха улавливаю разговор между отцом и его совершеннолетней дочкой: “Папа, мне нравится зелёный джипик!”. “Ты, что! У него же пробег 180 тысяч!”. Всего лишь 180? Подхожу к владельцу, женщине средних лет, чтобы уточнить этот момент. Она ссылается на одометр, который утверждает то же самое.
В процессе разговора выясняется, что она единственный хозяин машины в России. На кузове – практически никаких повреждений, кроме мелких царапин, а уплотнители потрескались от солнца и возраста. Открываю капот: двигатель объёмом 1,6 литра без масляных потёков, работает ровно и тихо. Смущает коробка-автомат. Не смущает отсутствие каких бы то ни было опций: главное для таких машин - хорошее состояние. Автомобилей с едким чёрным дымом из выхлопной трубы, “зато с кондиционером”, гораздо больше. Стоимость – 150 тысяч рублей: очень даже недорого.
Едем на тест-драйв. Коробка ощутимо подёргивает при переключении с первой на вторую. Похоже, это возрастная болезнь автоматов: Suzuki - четвёртая машина с подобным дефектом за сегодня. На “яме” выясняется ещё один момент. “У Вас из коробки масло капает”, - с гордостью Шерлока Холмса, поймавшего за хвост собаку Баскервилей, сообщаю я из под машины. “Знаю, поэтому 150, а не 180. Скидка на ремонт коробки, если возникнет такая необходимость. В чём лично я пока сомневаюсь”. Деловой подход повергает меня в нокаут, и указать на необходимость замены задних амортизаторов и лысую резину как-то не поворачивается язык. Тем более что состояние машины и цена меня вполне устраивает.
“Ну что, едем оформлять. Вот только тряпочки, чтобы руки вытереть, у Вас не найдётся?”